Тема самовластия, как и тема собственности, постоянно была в центре внимания Щедрина-писателя. И если служение призраку собственности нашло свое выражение в романе “Господа Головлевы”, особенно в образе Иудушки, то служение призраку государства обрело классическое воплощение в “Истории одного города”, где писатель нарисовал целую галерею самовластных правителей, которую завершает зловеще монументальная фигура Угрюм-Бурчеева. “История одного города” — это история угнетения народа и решительное осуждение безропотного смирения, которое и сделало возможным существование насквозь прогнившего строя. Роман написан от имени глуповских летописцев, запечатлевших важнейшие деяния градоначальников. Сам автор объявляет себя издателем найденной им в глуповском городском архиве объемистой тетради, поясняя и комментируя которую, становится в позу мнимого простодушия, что позволило ему выразить самые смелые мысли под видом наивных рассуждений недалекого провинциального архивариуса. Хронологические рамки повествования достаточно условны. Сам автор вольно обращается с ними. Он то высмеивает монархическую легенду о призвании варягов, тем самым относя действие повествования к далеким временам основания Русского государства, то переносится к современным ему событиям. В “Описи градоначальникам” подчеркнуты такие свойства этих градоначальников, которые роднят их с реальными фигурами. Шаржированные, доведенные до гротеска образы щедринских администраторов воплощали черты современных автору исторических лиц. О статском советнике Грустилове, например, сказано: “Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил пить чай в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825 году”. Эта биографическая справка завершена кратким замечанием: “Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в год”. Можно говорить об императоре Александре I как историческом прототипе Грустилова. Но Эраст Андреевич в такой же мере злая насмешка и над правлением Александра II. Ограниченность и тупоумие начальства разливается в “Истории одного города” таким широким потоком, что на этом фоне выглядит досто верно совершенно фантастический гротеск, когда впопыхах был назначен Дементий Варламович Брудастый, в черепную коробку которого был вмонтирован несложный механизм, способный выкрикивать всего два слова: “не потерплю” и “разорю”. Однако это не помешало градоначальнику исправно исполнять главную свою обязанность: привести в порядок недоимки. Изобразив все стадии глуповского распутства, Щедрин показывает, как аппарат самодержавной власти все более тупеет и разлагается. И как результат — вырождается в некое чудовище, сосредоточившее остатки своих сил, чтобы погубить народ. Последний правитель, Угрюм-Бурчеев, желает свести весь мир к образцовой казарме. Чтобы достичь этого, он задумал не только остановить ход истории, но повернуть его назад. Угрюм-Бурчеев — это монументальный гротескно-сатирический образ, представляющий собой сочетание самых отвратительных, враждебных человеку качеств. Это человекоподобный истукан “с каким-то деревянным лицом”, который убил в себе все живое и умственно окаменел. Это не человек, а механизм. Если в Брудастом было лишь нечто от вещи (органчик вместо мозга), то Угрюм-Бурчеев целиком представляет собой некий бездушный автомат, стремящийся все живое вокруг уничтожить: землю превратить в пустыню, а людей — в обезличенные тени, способные лишь молча маршировать и исчезать в каком-то фантастическом провале. Вот почему Угрюм-Бурчеев — фигура не только комическая, но и страшная. “Он был ужасен” — эта фраза дважды повторяется в начале главы, посвященной всевластному идиоту. В “Истории одного города” великий сатирик показал, что призраку государства служат главным образом люди ограниченные, и служение это приводит к тому, что они лишаются всяких индивидуальных черт, но при этом способны погубить мир: “история прекратила течение свое”.
Warning: file(http://www.vacheslavivanov.org.ru/books/2512/1) [function.file]: failed to open stream: HTTP request failed! HTTP/1.1 404 Not Found in /home/u26690/data/www/saltykov.net.ru/lib.php on line 1168
Тем временем:
... Одни ее видали, в чьи глаза Смерть глянула... Когда попутный ветер Впервые целыми примчал ветрила К тем пристаням, - свой край озреть она Взошла на холм, и распростерла крылья, Ширяяся, и нежно восстенала, С протяжным тихим пеньем отлетая. Владыка Острова
Живет меж рыбаками быль: на Юге, На острове (корицей и елеем, И каменьем богат он самоцветным, Горящим по песку) витала птица, Что, наземь ставши, клювом растрепать Могла верхи дерев высоких. Крылья, Как будто гущею улиты тирской Окрашены (гласит молва), раздвинув И, тяжкая, взлетая, туче рдяной Подобилась она, стелясь над долом. По дебрям день таилась; ввечеру На отмель выходила и в дыханьи Соленой свежести и едких трав Так сладко пела, что дельфины в море Ныряли ближе, - червленело море, Все в перистых, все в искристых сверканьях, Спокон веков так птица та жила...
