Современная идиллия

.. и набивал папироски.
- Ты что это делаешь? - спросил я.
- А вот, подходящее, по обстоятельствам, занятие изобрал. Утром,
восстав от сна, пасьянс раскладывал, теперь - папироски делаю.
- Представь себе, ко мне Алексей Степаныч заходил и то же самое
советовал!
- А я так сам догадался. Садись, вот тебе гильзы - занимайся.
- Позволь, однако, надо же хоть объясниться сперва!
- А тебе что Алексей Степаныч сказал?
- Да ничего путем не сказал. Пришел, повернулся и ушел. Погодить,
говорит, надо!
- Чудак ты! Сказано: погоди, ну, и годи, значит. Вот я себе сам,
собственным движением, сказал: Глумов! нужно, брат, погодить! Купил табаку,
гильзы - и шабаш. И не объясняюсь. Ибо понимаю, что всякое поползновение к
объяснению есть противоположное тому, что на русском языке известно под
словом "годить".
- Помилуй! да разве мы мало до сих пор годили? В чем же другом вся наша
жизнь прошла, как не в беспрерывном самопонуждении: погоди да погоди!
- Стало быть, до сих пор мы в одну меру годили, а теперь мера с гарнцем
пошла в ход - больше годить надо, а завтра, может быть, к мере и еще два
гарнца накинется - ну, и еще больше годить придется. Небось, не лопнешь. А
впрочем, что же праздные-то слова говорить! Давай-ка лучше подумаем, как бы
нам сообща каникулы-то эти провести. Вместе и годить словно бы веселее
будет.
Затем мы в несколько минут начертали план действий и с завтрашнего же
дня приступили к выполнению его.
Прежде всего мы решили, что я с вечера же переберусь к Глумову, что мы
вместе ляжем спать и вместе же завтра проснемся, чтобы начать "годить". И не
расстанемся до тех пор, покуда вакант сам собой, так сказать, измором не
изноет.
Залегли мы спать часов с одиннадцати, точно завтра утром к ранней
обедне собрались. Обыкновенно мы в это время только что словесную канитель
затягивали и часов до двух ночи переходили от одного современного вопроса к
другому, с одной стороны ничего не предрешая, а с другой стороны не
отказывая себе и в достодолжном, в пределах разумной умеренности,
рассмотрении. И хотя наши собеседования почти всегда заканчивались словами:
"необходимо погодить", но мы все-таки утешались хоть тем, что слова эти
составляют результат свободного обмена мыслей и свободно-разумного отношения
к действительности, что воля с нас не снята и что если бы, например, выпить
при сем две-три рюмки водки, то ничто бы, пожалуй, не воспрепятствовало нам
выразиться и так: "Господа! да неужто же, наконец..."
Но теперь мы с тем именно и собрались, чтобы начать годить, не
рассуждая, не вдаваясь в исследования, почему и как, а просто-напросто плыть
по течению до тех пор, пока Алексей Степаныч не снимет с нас клятвы и не
скажет: теперь - валяй по всем по трем!
Мне не спалось, Глумов тоже ворочался с боку на бок.