Современная идиллия

..

А у Оленина (1831 г. in 8-vo) последний стих так напечатан;

И _г_лад_к_ую душу _д_ерзает печаль...

Вот они и остановились в недоумении. Три партии образовались.
- Ужинать-то, по крайней мере, дали ли?
- Нет, ужина не было, а под конец заседания хозяин сказал: я, господа,
редкость приобрел! единственный экземпляр гоголевского портрета, на котором
автор "Мертвых душ" изображен с бородавкой на носу!
- Ну, и что ж?
- Натурально, все всполошились. Принес, все бросились смотреть:
действительно, сидит Гоголь, и на самом кончике носа у него бородавка.
Начался спор: в какую эпоху жизни портрет снят? Положили: справиться, нет ли
указаний в бумагах покойного академика Погодина. Потом стали к хозяину
приставать: сколько за портрет заплатил? Тот говорит: угадайте! Потом, в
виде литии, прочли "полный и достоверный список сочинений Григория
Данилевского" - и разошлись.
- Вот, друг, этак-то бы дожить!
- Да, хорошо! однако, брат, и они... на замечании тоже! Как расходились
мы, так я заметил: нет-нет да и стоит, на всякий случай, городовой! И такие
пошли тут у них свистки, что я, грешный человек, подумал: а что, ежели
"Черная шаль" тут только предлог один!
Разговаривая таким образом, мы незаметно дошли до Невского, причем я не
преминул обратиться всем корпусом к дебаркадеру Николаевской железной дороги
и произнес:
- А вот это- результат пытливости девятнадцатого века! Затем, дойдя до
Надеждинской улицы, я сказал:
- Эта улица прежде Шестилавочною называлась и шла от Кирочной только до
Итальянской, а теперь до Невского ее продолжили. И это тоже результат
пытливости девятнадцатого века!
А дойдя до булочной Филиппова, я вспомнил, какие я давеча мысли по
поводу филипповских калачей высказывал, и даже засмеялся: как можно было
такую гражданскую незрелость выказать!
- А помнишь, какой мы давеча разговор по случаю филипповских калачей
вели? - обратился я к Глумову.
- Не я вел, а ты.
- Ну, да, я. Но как все это было юно! незрело! Какое мне дело до того,
кто муку производит, как производит и пр.! Я ем калачи - и больше ничего!
мне кажется, теперь - хоть озолоти меня, я в другой раз этакой глупости не
скажу!
- И прекрасно сделаешь. "Вот как каждый-то день верст по пятнадцати -
двадцати обломаем, так дней через десять и совсем замолчим!
- Но когда мы дошли до площади Александрийского театра, то душевный наш
уровень опять поднялся. Вновь вспомнили старика Державина:

Богоподобная царевна
Киргиз-кайсацкия орды,
Которой мудрость несравненна...

- А вот и сам он тут! - воскликнул я, указывая на пьедестал.
- А вот храм Талии и Мельпомены! - отозвался Глумов, указывая на
Александрийский театр.